Четверг, 28.03.2024, 21:56

Лев
Михайлович
Вяткин






Совместный проект Клуба авиастроителей и Клуба "Лицей на Беговой"

Меню

Каталог статей

Главная » Статьи » Рисунки Л.М.Вяткина » ХХI век

"Летучий корабль" Франца Лепиха в Воронцове, 1812 г., 2003

Кутузову для Бородинской битвы готовили авиацию

Кутузову для Бородинской битвы готовили авиацию

Деньги из казны

Весной 1812 года 37-летний немецкий механик Франц Леппих обратился к русскому посланнику в Штутгарте с предложением построить управляемый воздушный шар. Посланник Алопеус сообщал в письме Александру I: «Леппих обещал мне построить 50 таких воздушных кораблей в течение трех месяцев: По сделанным доселе расчислениям, наи-удобнейшие к действованиям воздушные корабли могут вмещать в себе 40 человек и поднимать 12 000 фунтов. В числе артиллерийских предметов ожидает он особливо большого действия от ящиков, наполненных порохом, которые, брошены будучи сверху, могут разрывом своим, упав на твердые тела, опрокинуть целые эскадроны. Корабли же могут всегда летать в дирекции и вышине, в каких признается оно нужным, останавливаться на якоре и снова возвышаться, пока шар остается наполненным».

Уже 1 мая изобретатель был принят в Вильно императором. Александр I ознакомился с чертежами и тотчас отправил Леппиха в Москву. На реализацию проекта из казны была отпущена астрономическая по тем временам сумма — 320 тысяч рублей.


Бочки вдоль стен дворца

Строительство аэростата в большой тайне велось в подмосковной усадьбе Воронцово при участии 150 плотников и кузнецов, а также швей. Руководил работами московский генерал-губернатор граф Ростопчин. Депеши он отправлял лично императору: «Леппиху нужно 5 тысяч аршин тафты особого приготовления: Кроме того, нужно будет на 50 тысяч рублей серной кислоты и на подобную же сумму железных опилок».

Все было приготовлено, работа закипела. Правда, металлические пружины, с помощью которых экипаж должен был приводить в движение аэростат, лопнули, и пришлось срочно добывать инструментальную сталь за границей. Самым сложным и трудоемким оказалось наполнение оболочки водородом. По матерчатым рукавам из бочек, где шла химическая реакция, шар заполнялся газом. Оболочку развесили на столбах с блоками непосредственно над лодкой.

Шлите пополнение и еростат

Казалось, финиш уже близко. Александр I пишет Ростопчину 8 августа 1812 года: «Как только Леппих окончит свои приготовления, составьте ему экипаж для лодки из людей надежных и смышленых и отправьте нарочного с известием к генералу Кутузову. Я уже сообщил ему об этом предприятии. Но прошу Вас рекомендовать Леппиху быть очень внимательным, когда он будет опускаться в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки неприятелю».

Кутузов с нетерпением ждет. Фельдмаршал получил пополнение, к бою почти все готово. За четыре дня до Бородинского сражения он посылает Ростопчину письмо: «Государь император говорил мне об еростате, который тайно готовится близ Москвы. Можно ли им будет воспользоваться, прошу мне сказать, и как его употребить удобнее. Надеюсь дать баталию в теперешней позиции, разве неприятель пойдет меня обходить, тогда я должен буду отступить, чтобы ему ход к Москве воспрепятствовать».


Сумасшедший шарлатан

Однако 24 августа шар с экипажем не смог оторваться от земли, были неудачными и следующие несколько попыток. Ростопчин написал Александру: «Шар не поднимал и двух человек. Большая машина не готова, и, кажется, нет надежды на успех, которого ожидали от этого предприятия. Леппих — сумасшедший шарлатан».

Французы после вступления в Москву нашли остатки «воздушной лодки», а также «180 бутылей купороса, сверх этого вокруг дома 70 бочек и 6 особых чанов». Эти химикаты наполеоновская комиссия посчитала складом горючих материалов, подготовленных злоумышленниками для поджога Москвы. И французы сами сожгли и уничтожили Воронцово и соседние деревни Петровскую и Шатилово.


Через 120 лет

Чертежей после Леппиха не осталось, и точно не известно, какой объем имел воронцовский шар. Если учитывать заказанное количество материала, то можно предположить, что диаметр составлял 15-16мет-ров, а длина 55-60 метров. Объем такого дирижабля был примерно 8000 м3. Для сравнения: самый большой в истории дирижабль «Цеппелин», построенный спустя 120 лет, имел объем 105 000 м3.

Леппих рассчитал, что 40 гребцов должны были развивать мощность порядка 16 л.с., что при штиле разгоняло бы шар до скорости 40 км/ч. Однако теперь понятно, что для дирижабля такого объема требуется двигатель мощностью как минимум 100 л.с. Однако такие моторы изобрели только в ХХ веке.

Дирижабль был снабжен вертикальными веслами, которые приводились в движение мускульной силой 40 гребцов.


1 — матерчатая оболочка

2 — аварийный клапан

3 — весла с лопастями-клапанами шириной 2 м

4 — руль высоты

5 — «рессора»

6 — рулевой

7 — шпангоуты

8 — фугасы

9 — люк

10 — ракеты

на станках

11 — боевая палуба



А. Родныхъ. Тайная подготовка къ уничтоженію арміи Наполеона въ двѣнадцатомъ году при помощи воздухоплаванія. — СПБ: Типографія т-ва «Грамотность», 1912.


Из письма Александра I московскому гражданскому губернатору тайному советнику Н. В. Обрезкову из Вильны 24 мая


 «Николай василиевичь. Притчина, побудившая меня столь тщательно скрыть от московского главного начальства, препоручение возложенное на механика Лепиха, есть доктор Сальватори[. С назначением нового военного губернатора притчина сия исчезает. Я нахожу полезным для лутчего успеха дела, чтобы сообщили лично наедине графу Ростопчину все бумаги, от меня к Вам доставленные, и действовали совокупно с ним к довершению сего предприятия, продолжая однако же сохранять по оному непроницаемую тайну. Фельдегерь, долженствующий вручить вам сие письмо, везет с собою семь человек рабочих, выписанных по желанию Лепиха. Они им будут оставлены за городом до свидания вашего с гр. Ростопчиным и до назначения после оного, куды их везти. Пребываю навсегда вам благосклонным. Александр».


 

Вячеслав Михайлович Хлёсткин

«Секретное оружие»

О «воздушном корабле», который в 1812–1814 годах пытался построить в России Франц Леппих

Воздушный корабль Леппиха

22 марта (здесь и далее даты приводятся по старому стилю) 1812 года1 тайный советник Д. М. Алопеус, аккредитованный при короле Вюртембергском, писал министру иностранных дел России графу Н. П. Румянцеву, что ему «вверен ныне секрет столь великой важности, что он может переменить судьбы света». Важность дела была такова, что Алопеус не иначе мог поведать о нем, как только непосредственно Александру I. На имя государя прилагалось письмо, в котором Алопеус сообщал, что доверенное ему открытие «необходимо должно иметь выгоднейшие последствия для тех, которые первые оным воспользуются». Суть открытия: «управление аэростатического шара в конструкции воздушного кораб­ля». Тот корабль якобы способен вмещать «нужное число людей и снарядов для взорвания всех крепостей, для остановки и истребления величайших армий». Нечего и говорить, что представление о наполеоновской армии возникало как‑то само собою.
Автором открытия именовался некто Франц Леппих, «родом немец, дослужившийся в британских войсках до капитанского чина и прилежный к механическим искусствам, в коих приобрел в Англии сие совершенство и чистоту отделки, которые отличают работы сей нации». Созданный им, например, «музыкальный инструмент под названием пан‑гармоникона имел большой успех в Вене и Париже».
Алопеус писал, что оный «механик» еще прежде испытал свой шар в Париже, где «невступно в три часа сделал он в различных направлениях как вперед, так и назад, по ветру и против онаго, подымаясь и опускаясь по произволу, 45 французских миль». Однако «питая в себе большую ненависть к французам и уверен будучи, что они воспользуются его открытием, истребил он шар свой и поселился в Штутгарте, где Вюртембергский король испрашивал пан‑гармоникон его изобретения». Король поначалу предоставил Леппиху место для мастерской в своем Тюбингенском замке, но вскоре, опасаясь, как бы французы «не вменили ему в преступление утайку открытия Леппиха, а более еще, чтоб оно не попало в руки Наполеона», повелел приостановить всякие работы по изготовлению воздушного шара и ныне не прочь уступить «механика» с его изобретением России.
Со своей стороны, и сам «механик», «видя, что мы готовимся к борьбе с французами, предложил машину и дарования свои для ниспровержения их». Он обещается построить «пятьдесят таких воздушных кораб­лей в течение трех месяцев». Корабли смогут «вмещать в себе 40 человек и поднимать 12000 фунтов». В качестве бомб «механик» предполагает использовать «ящики, наполненные порохом, которые, брошены будучи сверху, могут разрывом своим, упав на твердые тела, опрокинуть целые эскадроны». Впечатляющая картина!
Сами же корабли «могут всегда летать в дирекции и вышине, в каких признается оно нужным, останавливаться на якоре и снова возвышаться, пока шар остается наполненным». Леппих настолько уверен в себе, что обещается за 13 часов прилетать из Тюбингена в Лондон.
Однако зачем же в Лондон? Не лучше ли прямо в Россию? «Компас управлять будет путем его; а так как он может возвышаться по произволу, то ему удобно будет различать на земле предметы, оставаясь в таком расстоянии, чтоб его нельзя было достигнуть»2.
Столь красочное описание нового «изобретения» (которого Алопеус, заметим, сам не видел) порождают подозрение насчет некой личной заинтересованности тайного советника в этом деле. Похвалы его в адрес «изобретательного гения» слишком уж пылки: «Редкое благоразумие художника, глубокие сведения его в механике, ученые его расчисления и точность в работе его удос­товеряют, кажется, в успехе».
Как мог он, Алопеус, судить о подобных материях, будучи отнюдь не инженером, а дипломатом? Разумеется, он никогда не дерзнул бы рекомендовать Леппиха государю, если б не опирался на мнение «столь классической именитости, как механик Боненбергер, толико известный по прекрасному своему атласу Швабии». Тот якобы после трехмесячного изучения открытия коллеги заявил, что «сему удивительному человеку удалось похитить у природы сию тайну и что можно ожидать от оной самых дивных последствий».
Алопеус, однако, не скрыл от государя обстоятельства, вызывающего у него особенную тревогу. Это — детское простодушие «изобретательного гения», с которым он «пылает желанием удостоверить любопытных в тайнах своего открытия». Во избежание нежелательной огласки Алопеус считал необходимым как можно скорее вывезти «механика» с его рабочими в Россию и поместить «под некоторый род частного надзора до совершенного окончания работы». Что касается средств (существенный вопрос!), то «достаточно будет от 7 до 8 тысяч червонных для возврата занятых на предприятие сие сумм».
В подтверждение серьезности достигнутого «изобретателем» результата и, очевидно, в качестве бесспорного свидетельства готовности «летательной машины» к полету в Санкт-Петербург посылались «искусственное крыло и чертеж нужного для сего строения»3. Их должен был доставить надворный советник А. А. Шредер, «за благоразумие и верность» которого Алопеус, конечно же, ручался.



Источник: http://www.mosjour.ru/index.php?id=1347
Категория: ХХI век | Добавил: Gvozdev (13.12.2012) | Автор: Лев Михайлович Вяткин
Просмотров: 1448 | Рейтинг: 5.0/1
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]